Фразы и цитаты из книг Карлоса Кастанеды

Мудрые фразы о качествах человека

Быть недостижимым – значит бережно прикасаться к окружающему миру. Съесть не пять перепелов, а одного. Не калечить растения лишь для того, чтобы сделать жаровню. Не подставляться без необходимости силе ветра. Не пользоваться людьми, не выжимать из них все до последней капли, особенно из тех, кого любишь.

Быть недоступным – значит сознательно избегать истощения, бережно относясь к себе и к другим, – продолжал он. – Это значит, что ты не поддаешься голоду и отчаянию, как несчастный дегенерат, который боится, что не сможет поесть больше никогда в жизни и потому пожирает без остатка все, что попадается на пути, все пять перепелов!

Можно проявлять настойчивость только для того, чтобы проявить ее должным образом. И действовать с полной отдачей, заведомо зная, что твои действия бесполезны. Это – контролируемая глупость.

Рассматривать чьи-то действия как низкие, подлые, отвратительные или порочные – значит придавать неоправданное значение личности их свершившего, то есть – потакать его чувству собственной важности.

Самоограничение – самый худший и самый злостный вид индульгирования. Поступая подобным образом, мы заставляем себя верить, что совершаем нечто значительное, чуть ли не подвиг, а в действительности только еще больше углубляемся в самолюбование, давая пищу самолюбию и чувству собственной важности.

Секрет заключается не в том, что ты с собой делаешь, а в том, чего не делаешь.

Сказал, что люди, имеющие детей, могли бы сказать о себе (если бы они не были такими упрямыми), что в них чего-то не хватает. Ушла некоторая сумасшедшинка, некоторая нервозность, некоторая сила, бывшая раньше. У них всегда это было, но где это теперь?

Сколько я себя помню, я видел лишь одного человека, с которым Мескалито играл, – тебя. Ты не привык к жизни такого рода, поэтому от тебя и ускользают совершенно ясные знаки. Ты, в общем, человек серьезный, только твоя серьезность направлена на то, что тебя занимает, а не на то, что достойно внимания. Ты слишком занят собой. В этом вся беда. Отсюда твоя ужасная усталость.

Слабая сторона слов заключается в том, что они заставляют нас чувствовать себя осведомленными, но когда мы оборачиваемся, чтобы взглянуть на мир, они всегда предают нас, и мы опять смотрим на мир как обычно, без всякого просветления. Поэтому маг предпочитает действовать, а не говорить. В результате он получает новое описание мира, в котором разговоры не столь важны, а новые поступки имеют новые отражения

Смешной ты человек. Полагаешь, что, задавая вопросы, сможешь все понять.

Ты, в общем, человек серьезный, только твоя серьезность направлена на то, что тебя занимает, а не на то, что достойно внимания. Ты слишком занят собой. В этом вся беда. Отсюда твоя ужасная усталость. – Но что еще можно делать, дон Хуан? – Нужно искать и видеть чудеса, которых полно вокруг тебя. Ты умрешь от усталости, не интересуясь ничем, кроме себя самого; именно от этой усталости ты глух и слеп ко всему остальному.

У меня не бывает ни сомнений, ни сожалений. Все, что я делаю, я делаю по собственному решению и принимаю на себя всю полноту ответственности за это.

У тебя какое-то странное представление о том, что значит говорить всерьез. Я много смеюсь, потому что мне нравится смеяться, но все, что я говорю, – это совершенно серьезно, даже если ты не понимаешь, о чем идет речь. Почему мир должен быть таким, каким ты его считаешь? Кто дал тебе право так думать?

У человека знания нет ни чести, ни достоинства, ни семьи, ни родины. Есть только жизнь, которую нужно прожить. В таких условиях контролируемая глупость – единственное, что может связывать его с близкими. И взглянув на него, любой увидит обычного человека, живущего так же, как и все. Разница лишь в том, что глупость его жизни находится под контролем.

Фиксация на нашем собственном образе делает нас слепыми ко всему остальному. Нам могли бы быть открыты в восприятии величайшие откровения – мы не увидели бы их в своем самоослеплении или приняли бы их за продукт нашего собственного гения. Наше самолюбование вводит нас в заблуждение. Таким образом мы грабим самих себя, грабим наши исходные возможности, даже не зная об этом

Хороший охотник все равно узнает, что мы здесь были, потому что следы человека полностью уничтожить невозможно.

Ты можешь сделать гораздо больше и действовать гораздо лучше. Ты допускаешь только одну-единственную ошибку – ты думаешь, что в твоем распоряжении уйма времени.

Ты на меня не сердишься, дон Хуан? – спросил я, когда он вернулся. Он, казалось, удивился. – Нет. Я никогда ни на кого не сержусь. Ни один человек не может сделать ничего такого, что заслуживало бы такой моей реакции. На людей сердишься, когда чувствуешь, что их поступки важны. Ничего подобного я давно не чувствую.

Чтобы обладать силой, нужно вести жизнь, наполненную силой.

Чтобы остановить человека, необходимо сильно на него «нажать»

Я – охотник, – сказал он, словно читая мои мысли. – Я почти ничего не предоставляю случаю. Наверное, мне следует объяснить тебе, что охотником я стал.

Я задам этот вопрос тебе: имеет ли твой путь сердце? Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Они ведут через кусты или в кусты. Я могу сказать, что в своей жизни прошел длинные-длинные пути, но я не нахожусь нигде. Таков смысл вопроса, который задал мой бенефактор. Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку. Оба пути ведут в никуда, но у одного есть сердце, а у другого – нет. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствуешь – ты и твой путь нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь дает тебе силы, другой – уничтожает тебя.

Цитаты Карлоса Кастанеды о чувствах

– Нет. Я никогда ни на кого не сержусь. Ни один человек не может сделать ничего такого, что заслуживало бы такой моей реакции. На людей сердишься, когда чувствуешь, что их поступки важны. Ничего подобного я давно не чувствую.

Безупречность – это делать лучшее во всем, во что ты вовлечен. Ключом к безупречности является чувство времени. Когда чувствуешь и действуешь как бессмертное существо, ты не безупречен.

Безупречность является не только свободой, но и единственным способом вспугнуть человеческую форму.

Беспокойство неизбежно делает человека доступным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставляет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепившись, он уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился.

Большая степень отрешенности и самоконтроля в разных ситуациях – такое состояние называется состоянием воина. Каждый поступок следует совершать в настроении воина. В жизни, в которой не хватает настроения воина, отсутствует сила.

Все понятно. Страх – первый неизбежный враг, которого человек должен победить на пути к знанию. А ты, кроме того, любопытен. Это значит, что ты будешь учиться вопреки самому себе; таково правило.

Если человек сдался, с ним покончено.

Желание – вот что заставляет нас страдать, но, как только мы научимся уничтожать свои желания, любая полученная нами мелочь превратится в бесценный дар.

Запомни: когда чувствуешь и действуешь как бессмертное существо – ты не безупречен. Оглянись вокруг. Твое представление о том, что у тебя есть время, – идиотизм. Нет бессмертных на этой земле.

Испытывать сочувствие – означает желать, чтобы другой человек был похож на тебя, был в твоей шкуре. И ты протягиваешь руку помощи именно для этой цели.

Каждый раз, когда ты чувствуешь – как это часто с тобой бывает, – что все складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит, что ты ошибаешься и что, кроме ее прикосновения, нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: «Но я же еще не коснулась тебя!»

Как можно чувствовать себя важной персоной, когда знаешь, что смерть неуклонно идет по твоему следу?

Когда отсутствует какая бы то ни было определенность, мы все время начеку, мы постоянно готовы к прыжку, – сказал он. – Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести себя так, словно тебе все давным-давно известно.

Когда ты в нетерпении или раздражен – оглянись налево и спроси совета у своей смерти.

Когда ты в нетерпении или раздражен – оглянись налево и спроси совета у своей смерти. Масса мелочной шелухи мигом отлетит прочь, если смерть подаст тебе знак или краем глаза ты уловишь ее движение или просто почувствуешь, что твой попутчик всегда рядом и все время внимательно за тобой наблюдает.

Мне была свойственна тенденция всегда чувствовать праведность своего гнева.

На людей сердишься, когда чувствуешь, что их поступки важны. Ничего подобного я давно не чувствую.

Надежда на этот самый «промежуток времени» делает тебя робким, лишает решительности.

Нерешительность заставляет тебя цепляться за то, что существует только в твоем воображении.

Несгибаемое намерение складывалось из: 1. Умеренности. 2. Трезвости суждения. 3. Запрета на введение новшеств.

Нет. Я никогда ни на кого не сержусь. Ни один человек не может сделать ничего такого, что заслуживало бы такой моей реакции. На людей сердишься, когда чувствуешь, что их поступки важны. Ничего подобного я давно не чувствую.

Нужно изменить то нормальное человеческое состояние, при котором человек испытывает тоску или находится с миром не в ладах. Все дела надо делать с полной самоотдачей. Если человек не достигает своих целей, то это не означает, что он ни на что не способен. Это значит, что он не относился с ответственностью к тому, что находится в этом непостижимом мире.

Он ответил, что страхи – дело обычное; все мы им подвержены, и тут ничего не поделаешь. Однако каким бы устрашающим ни было учение, еще страшней представить себе человека, у которого нет союзника и нет знания.

Пока ты чувствуешь, что наиболее важное и значительное явление в мире – это твоя персона, ты никогда не сможешь по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь: ты не видишь в нем ничего, кроме самого себя.

Пока ты чувствуешь, что наиболее значительное явление в мире – это твоя персона, ты никогда не сможешь по-настоящему ощутить окружающий мир. В этом случае ты не будешь видеть в нем ничего, кроме себя.

Страх – первый неизбежный враг, которого человек должен победить на пути к знанию.

Тревога заставляет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепившись, ты уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился.

Чтобы смеяться – нужно смотреть. Всё, что есть в мире смешного, можно уловить только тогда, когда смотришь. Когда же человек видит, всё настолько равнозначно, что ничего смешного не может быть.

Чувство собственной важности делает человека безнадежным: тяжелым, неуклюжим и пустым. Человек знания должен быть легким и текучим.

Чушь. Путь без сердца никогда не бывает радостным. Уже для того, чтобы на него выйти, приходится тяжело работать. Напротив, путь, у которого есть сердце, всегда легкий; чтобы его полюбить, не нужно особых усилий.

Это была техника, которой он обучил меня несколькими годами ранее для использования ее в минуты большой опасности, страха или стресса. Она состояла в том, чтобы толкнуть диафрагму вниз, делая четыре глубоких вдоха через рот, за которыми следовали четыре вдоха и выдоха через нос. Он объяснял, что короткие резкие вдохи через рот должны ощущаться как толчки в средней части живота и что плотно прижатые, сцепленные над пупком руки дают силу брюшному прессу и помогают контролировать короткие и глубокие вдохи. Глубокие вдохи должны были продолжаться в течение счета до восьми при толкаемой вниз диафрагме. Выдохи делались дважды через нос и дважды через рот, медленно.

Это пора, когда человек избавился от страхов, от безудержной и ненасытной ясности, пора, когда вся его сила в его распоряжении, но и пора, когда им овладевает неодолимое желание отдохнуть, лечь, забыться. Если он даст ему волю, если он убаюкает себя усталостью, то упустит свою последнюю схватку, и подкравшийся враг сразит его, превратив в старое ничтожное существо. Желание отступить затмит его ясность, перечеркнет всю его силу и все его знание.

Изречение о женщинах и любви

Будь безжалостным, но обаятельным, будь хитрым, но любезным, будь мягким, но опасным, на это способна только женщина.

Вселенная – женщина, бог – мужчина.

Женщины добровольно идут на все, мужчин необходимо подталкивать, а женщин сдерживать.

Значение имеет лишь тот факт, что ты ее повсюду искал, именно это делает ее особенным человеком в твоей жизни, для таких людей и существуют слова любви.

Когда мы видим мир глазами любви, он открывает нам свои лучшие стороны.

Ты ухватил проблеск другого мира и прыгнул – это твоя судьба – ты мужчина, у женщин иная роль, у них менструации.

Что делать, если мужчине не понравлюсь? Ничего ему плохого я не делала. Не обязательно делать что-то или не делать, чтобы понравиться!

Высказывания о смерти

Немногое нужно, чтобы умереть, но искать смерти – значит ничего не искать.

Необходимо лишь установить начало и направление бесконечного пути. Любые попытки систематизации в итоге бесполезны. Достижение совершенства возможно лишь в субъективном смысле непосредственного переживания всего, что окажется способен увидеть ученик.

Нужно искать и видеть чудеса, которых полно вокруг тебя. Ты умрешь от усталости, не интересуясь ничем, кроме себя самого; именно от этой усталости ты глух и слеп ко всему остальному.

Принять на себя ответственность за свои решения – это значит быть готовым умереть за них.

Пустая трата времени – жить, чтобы питаться и питаться, чтобы жить – и так до самой смерти

Смерть — наш вечный попутчик. Она всегда находится слева от нас на расстоянии вытянутой руки, и смерть — единственный мудрый советчик, который всегда есть у воина. Каждый раз, когда воин чувствует, что всё складывается из рук вон плохо и он на грани полного краха, он оборачивается налево и спрашивает у своей смерти, так ли это. И его смерть отвечает, что он ошибается и что кроме ее прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Его смерть говорит: «Но я же еще не коснулась тебя!»

Смерть в любое время может похлопать тебя по плечу, так что в действительности у тебя нет времени на вздорные мысли и настроения. Ты не можешь оставлять места для сомнений и сожалений.

Смерть ждет всегда, и едва сила воина подходит к концу, смерть просто дотрагивается до него. Так что просто глупо пускаться в путь к неизвестному, не имея силы. Он приведет только к смерти.

Смерть находится везде. Она может принять вид зажженных фар машины, которая въезжает на холм позади нас. Она может оставаться видимой некоторое время, а потом исчезнуть в темноте, как если бы она покинула нас на время, но она опять появляется на следующем холме, чтобы потом исчезнуть вновь. Это огни на голове смерти. Она надевает их наподобие шляпы, прежде чем пуститься в галоп. Эти огни она зажгла, бросившись в погоню за нами. Смерть неуклонно преследует нас, и с каждой секундой она все ближе и ближе. Смерть никогда не останавливается. Просто иногда она гасит огни. Но это ничего не меняет

Смерть ненавязчиво предупредила тебя, – с таинственным видом произнес дон Хуан. – Она всегда приходит как холод в позвоночнике.

Смерть ожидает нас, и то, что мы делаем в этот самый миг, вполне может стать нашей последней битвой на этой земле. Я называю это битвой, потому что это – борьба. Подавляющее большинство людей переходит от действия к действию без борьбы и без мыслей. Воин-охотник же, наоборот, тщательно взвешивает каждый свой поступок. И поскольку он очень близко знаком со своей смертью, он действует рассудительно, так, словно каждое его действие – последняя битва.

Только мысль о смерти может дать человеку отрешенность, достаточную для того, чтобы принуждать себя к чему бы то ни было, равно как и для того, чтобы ни от чего не отказываться.

Фразы о знании и мудрости

– Ты испугался и удрал потому, что чувствовал себя чертовски важным, – так дон Хуан объяснил мой уход. – Чувство собственной важности делает человека безнадежным: тяжелым, неуклюжим и пустым. Человек знания должен быть легким и текучим.

– Ты не понял, – терпеливо объяснил дон Хуан. – Он недоступен потому, что не выжимает из своего мира все до последней капли. Он слегка касается его, оставаясь в нем ровно столько, сколько необходимо, и затем быстро уходит, не оставляя никаких следов.

– Человек идет к знанию так же, как он идет на войну, – полностью пробужденный, полный страха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступление от этого правила – роковая ошибка, и тот, кто ее совершит, непременно доживет до того дня, когда горько пожалеет об этом.

В его мире, добавил он напоследок, ничто не дается даром, а уж знание – и подавно.

В его системе знания существовало семантическое различие между понятиями «видеть» и «смотреть». Тогда как второе обозначало обычный для всех нас способ восприятия, под первым понимался некий сложный процесс, позволявший человеку знания непосредственно воспринимать глубинную сущность явлений.

Единственный по-настоящему мудрый советчик, который у нас есть, – это смерть. Каждый раз, когда ты чувствуешь – как это часто с тобой бывает, – что все складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит, что ты ошибаешься и что, кроме ее прикосновения, нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: «Но я же еще не коснулась тебя!»

Если человек поддастся своему мнимому могуществу, значит, он побежден вторым врагом и будет в обучении топтаться на месте. Он будет бросаться вперед, когда надо выжидать, или он будет выжидать, когда нельзя медлить. И так он будет топтаться, пока не выдохнется и потеряет способность научиться чему-нибудь еще.

Мир необъятен. Мы никогда не разгадаем его тайну. Поэтому мы должны принимать его таким, какой он есть – чудесной загадкой.

Мир, который я привык считать реальным и основательным, – на самом деле всего лишь описание мира, программа восприятия, которую закладывали в мое сознание с самого рождения.

Наше предназначение в этом мире – учиться ради открытия новых непостижимых миров. Непознанным мирам нет числа и все они – здесь, перед нами. Мы еще только в самом начале пути.

Нашим ужасным врагом является неверие в то, что случающееся с нами происходит всерьез. Когда мы наконец осознаём происходящее, часто бывает слишком поздно. Именно наш ум оставляет нас в дураках, потому что первым получив сигнал опасности, начинает с ним забавляться и вместо того, чтобы немедленно действовать, теряет драгоценное время

Он сказал, что я жалко и лицемерно веду себя по отношению ко всем. Что отказываюсь вести собственные битвы, а вместо этого копаюсь в чужих проблемах и занимаюсь чужими битвами. Что я ничему не желаю учиться – ни знанию растений, ни охоте, ничему вообще. И что его мир точных действий, чувств и решений неизмеримо более эффективен, чем тот бездарный разгильдяйский идиотизм, который я называю «моя жизнь».

Он объяснил, что в помощь стиранию личной истории нужно было обучить меня еще трем техникам. Они заключались в избавлении от чувства собственной важности, принятии ответственности за свои поступки и использовании смерти как советчика.

Отныне, – сказал он, – ты просто должен показывать людям то, что считаешь нужным, но никогда не говори, как достиг этого.

Почему мир должен быть таким, каким ты его считаешь? Кто дал тебе право так думать?

Поэтому ты всегда должен помнить, что путь – это только путь; если ты чувствуешь, что он тебе не по душе, ты должен оставить его любой ценой.

Выражения о жизни

В зачет идет только одно – действие. Действие, а не разговоры.

В мире, где за каждым охотится смерть, не может быть маленьких и больших решений. Здесь есть лишь решения, которые мы принимаем перед лицом своей неминуемой смерти.

Важно только, чтобы в душе ты относился к растению с любовью и обращался к нему как равный к равному.

Ведь ты пришел сюда ненадолго, и времени, которое тебе отпущено, слишком мало, действительно слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам этого странного мира.

В том, как он действовал, чувствовалось истинное мастерство, но он никогда не пользовался своим превосходством, чтобы что-либо от меня требовать. Его стремление изменить мой образ жизни выливалось в безличные поручения либо в авторитетную констатацию и разъяснение моих слабых сторон. Он заставлял меня в полной мере осознать все мои недостатки, но я все же не мог представить себе, каким образом его путь может что-нибудь во мне исправить.

Воля-это то, что заставляет тебя побеждать тогда, когда твой разум говорит тебе, что ты повержен.

Для меня существует только тот путь, которым я странствую, любой путь, который имеет сердце или может иметь сердце. Тогда я следую ему, и единственный достойный вызов – пройти его до последней пяди. И я иду по нему, иду и смотрю – пока я жив.

Его цель оказывается полем битвы.

Если ты накапливаешь силу, тело твое становится способным на невероятные действия. А если ее рассеиваешь, то на глазах превращаешься в жирного слабого старика.

Если ты что-то решил, нужно идти до конца, – сказал он, – но при этом необходимо принять на себя ответственность за то, что ты делаешь. Что именно человек делает – значения не имеет, но он должен знать, зачем он это делает, и действовать без сомнений и сожалений.

И снова ты ошибаешься. Ты можешь сделать гораздо больше и действовать гораздо лучше. Ты допускаешь только одну-единственную ошибку – ты думаешь, что в твоем распоряжении уйма времени.

Из-за непомерно раздутого чувства собственной важности я за всю жизнь не довел до конца ни единого дела.

Каждый идет своим путем. Но все дороги все равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти… Если идешь с удовольствием, значит, это твоя дорога. Если тебе плохо – в любой момент можешь сойти с нее, как бы далеко ни зашел. И это будет правильно.

Лучшее, на что мы способны, проявляется, когда нас прижимают к стенке, когда мы ощущаем рок, нависший над нами. У тебя осталось мало времени и совсем не осталось времени для ерунды. Превосходное состояние!

Начни с простого – никому не рассказывай о том, что в действительности делаешь.

Наши глаза смотрят, поэтому мы можем смеяться, плакать, веселиться, печалиться или радоваться. Лично мне не нравится быть печальным. Поэтому, когда приходится сталкиваться с чем-то, что вызывает печаль, я смещаю глаза и начинаю видеть, вместо того, чтобы смотреть. Но, если попадается что-то забавное, я предпочитаю смотреть и смеяться.

Он недоступен потому, что не выжимает из своего мира все до последней капли. Он слегка касается его, оставаясь в нем ровно столько, сколько необходимо, и затем быстро уходит, не оставляя никаких следов.

Он сказал мне, что моей задачей будет теперь отдавать то, чего я не имела, – любовь и внимание.

Охотник же свободен, текуч и непредсказуем.

Охотник не уподобляется тем, на кого он охотится. Они скованы жесткими распорядками, путают след по строго определенной программе, и все причуды их легко предсказуемы. Охотник же свободен, текуч и непредсказуем.

Побежден любой, кто пополняет ряды мелких тиранов. Действовать во гневе, без контроля и дисциплины, не имея выдержки, – вот что значит потерпеть поражение.

Сорвав восемь веток, он сложил их в пучок. Мне он велел проделать то же самое и громко извиниться перед кустами за причиненный им вред.

Существует один способ учиться – реальное действие. Праздные разговоры бесполезны.

Так что тебе уже должно быть ясно: ты подобен тем, на кого охотишься, ты легко предсказуем.

То, что ты делаешь в данный момент, вполне может оказаться твоим последним поступком на земле, твоей последней битвой.

Ты каждый раз чувствуешь себя обязанным объяснить свои поступки, как будто ты – единственный на земле, кто живет неправильно. Это – все то же чувство собственной важности.

Мудрые слова о силе

– Быть недостижимым – значит бережно прикасаться к окружающему миру. Съесть не пять перепелов, а одного. Не калечить растения лишь для того, чтобы сделать жаровню. Не подставляться без необходимости силе ветра. Не пользоваться людьми, не выжимать из них все до последней капли, особенно из тех, кого любишь.

– В это время суток, в сумерках, ветра не бывает. В это время существует только сила.

– Что такое «правильная жизнь»? – Жизнь, прожитая в полном сознании и с полной ответственностью, хорошая, сильная жизнь.

Бедность, нужда – это только мысли. То же касается ненависти, голода, боли. Понимание этого – единственное, что позволяет нам противостоять силам жизни. Без него мы – мусор, пыль на ветру.

Весь фокус в том, на что ориентироваться. Каждый из нас сам делает себя либо несчастным, либо сильным. Объем работы, необходимой и в первом, и во втором случае, — один и тот же.

Дон Хуан считал, что переживание необычной реальности – единственный способ практического освоения магии и приобретения силы.

Если же, допустим, он открыл бы мне, где находится это место, я никогда бы не имел той уверенности, которая является единственным критерием моего знания как подлинного. Это и значит: знание – сила.

Здесь человек редко замечает третьего врага, который уже навис над ним. И он не подозревает, что битва уже проиграна. Он превращен своим врагом в жестокого, капризного человека. – Он потеряет свою силу? – Нет; ни ясности, ни силы он не потеряет никогда. – Чем же он тогда будет отличаться от человека знания? – Человек, побежденный собственной силой, умирает, так и не узнав в действительности, что с нею делать. Сила – лишь бремя в его судьбе. Такой человек не властен над самим собой и не может сказать, когда и как использовать свою силу.

Каждый из нас сам делает себя либо несчастным, либо сильным. Объем работы, необходимый и в первом, и во втором случае, – один и тот же.

Он сказал, что восстановить силы можно только лежа головой на восток.

Он сказал, что силы, руководящие людьми и животными, привели именно этого кролика ко мне. Точно так же когда-нибудь они приведут меня к моей собственной смерти. Он сказал, что смерть кролика была даром мне, точно так же как моя смерть станет даром кому-то другому.

Пойми меня правильно, дон Хуан, – запротестовал я. – Конечно, я хочу иметь союзника, но я также хочу узнать все, что смогу. Ты ведь сам говорил, что знание – это сила.– Нет, – сказал он с чувством. – Сила зависит лишь от того, какого рода знанием ты владеешь. Какой смысл в знании вещей, которые бесполезны?

Поступки обладают особенной силой, если тот, кто их совершает, знает, что это – его последняя битва. В действиях того, кто знает, что сражается в последней битве, присутствует неодолимая сила. А иначе всё, что ты будешь делать в жизни, так и останется действиями робкого и нерешительного человека

Просто сидеть на «своем» месте – значит уже накапливать силу; и наоборот, «враг» ослабляет человека и может даже быть причиной его смерти. Он сказал, что всю свою энергию, которую я столь щедро растратил за ночь, я восполнил только тем, что задремал на собственном месте.

Сила зависит лишь от того, какого рода знанием ты владеешь. Какой смысл в знании вещей, которые бесполезны?

Сила, которая правит нашими судьбами, находится вне нас и не обращает внимания на наши действия или волеизъявления. Сила приурочивает все события к точному моменту времени.

Силы, которые руководят людьми, непредсказуемы и ужасны, но в то же время их великолепие стоит того, чтобы стать его свидетелем.

То, что определяет наш путь, называется личной силой. Личность человека – это суммарный объём его личной силы. И только этим суммарным объёмом определяется то, как он живёт и как умирает.

Я уже тебе говорил, – спокойно продолжал дон Хуан, – что быть недостижимым – вовсе не означает прятаться или скрываться. И не означает, что нельзя иметь дело с людьми. Охотник обращается со своим миром очень осторожно и нежно, и не важно, мир ли это вещей, растений, животных, людей или мир силы. Охотник находится в очень тесном контакте со своим миром, и тем не менее он для этого мира недоступен.

Афоризмы о человеке

Вместо того чтобы посвятить себя миру, человек растрачивает себя на дела.

Всю личную историю следует стереть для того…» – медленно, как бы диктуя, произнес он. Я лихорадочно записывал. – «…чтобы освободиться от ограничений, которые накладывают на нас своими мыслями другие люди».

Вычислить, что будет делать человек в какой-либо ситуации легко, т.к. он живет по определенному распорядку. Не имея распорядков в чем бы то ни было, становишься менее уязвимым для врагов.

Когда человек начинает учиться, он никогда не имеет четкого представления о препятствиях. Его цель расплывчата, его намерение неустойчиво. Он ожидает вознаграждения, которого никогда не получит, потому что еще не подозревает о предстоящих испытаниях.

Компенсация негативности человеческого непостоянства является смыслом указания на то, что человек должен следовать пути с сердцем. Путь с сердцем является метафорическим способом выразить то, что, даже не будучи постоянным, человек должен идти избранным путем и находить удовлетворение в самом процессе выбора наиболее приемлемой альтернативы и полностью себя с ней идентифицировать.

Лишь бессмертный человек может себе позволить отменять свои решения, сожалеть о том, что он их принял и в них сомневаться. У нас есть время лишь на то, чтобы принимать решения.

Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни все что угодно. В любое время. Мгновенно.

Мы – люди, и наша судьба, наше предназначение – учиться ради открытия все новых и новых непостижимых миров.

Научившись видеть, человек обнаруживает, что одинок в мире. Больше нет никого и ничего, кроме контролируемой глупости.

Ничто не дается даром в этом мире, и приобретение знания – труднейшая из всех задач, с какими человек может столкнуться. Человек идет к знанию так же, как он идет на войну – полностью пробужденный, полный страха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступление от этого правила – роковая ошибка.

Обучение посредством разговоров не только пустая трата времени, но и редкая глупость, потому что обучение – труднейшая из всех задач, с какими человек может столкнуться.

Охотник знает, что в его ловушки еще не раз попадет дичь, поэтому он не беспокоится. Беспокойство неизбежно делает человека доступным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставляет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепившись, ты уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился.

Постепенно он начинает учиться – сначала понемногу, потом все успешней. И вскоре он приходит в смятение. То, что он узнает, никогда не совпадает с тем, что он себе рисовал, и его охватывает страх. Учение оказывается всегда не тем, чего от него ожидают. Каждый шаг – это новая задача, и страх, который человек испытывает, растет безжалостно и неуклонно. Его цель оказывается полем битвы.

Подавляющее большинство людей переходит от действия к действию без борьбы и без мыслей.

Потому что я стер личную историю, постепенно окутав туманом свою личность и всю свою жизнь. И теперь никто не может с уверенностью сказать, кто я такой и что я делаю.

Развлечения, придуманные людьми, как бы они при этом ни извращались – всего лишь жалкие потуги забыться, не выходя за пределы порочного круга – питаться, чтобы жить и жить, чтобы питаться. Нет ничего страшнее

Став видящим, человек теряет интерес к своим близким. Видение позволяет ему отрешиться от всего, что он знал раньше. Это не страшно. Страшно должно быть оттого, что впереди у тебя нет ничего, кроме рутинного повторения одних и тех же действий в течение всей жизни.

Тот, кто однажды преодолел страх, свободен от него до конца своих дней, потому что вместо страха приходит ясность, которая рассеивает страх. К этому времени человек знает все свои желания и знает, что с ними делать; он может открывать для себя или предпринимать новые шаги в обучении, и все его действия пронизывает острая ясность. Человек чувствует, что для него не существует тайн.

Ты же, в отличие от меня, ведешь себя так, словно ты бессмертен, а бессмертный человек может позволить себе отменять свои решения, сожалеть о том, что он их принял, и сомневаться в них. В мире, где за каждым охотится смерть, приятель, нет времени на сожаления или сомнения. Время есть лишь на то, чтобы принимать решения.

Так надень пиджак поверх рюкзака! – посоветовал он. – Уж лучше позволить людям считать себя горбуном, чем таскать в руках кипу бумаг.

Человек должен научиться отдавать себе отчет в каждом действии, сделать каждое действие осознанным. Ведь он пришел в этот мир ненадолго, и времени, которое ему отпущено, слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам этого странного мира

Человек должен осознать, что смерть охотится за каждым из нас, что она всегда рядом. Человек должен обратиться к смерти за советом, чтобы избавиться от бездарной мелочности, свойственной людям. С точки зрения неотступности смерти, раздражение и все страхи становятся бессмысленной ерундой

Человек должен отвечать за то, что он живет в этом странном мире, – сказал он. – Ведь ты же знаешь – это действительно странный мир.

Человек живет только для того, чтобы учиться, а чему он учится – хорошему или плохому, – зависит лишь от его природы и от его судьбы.

Человек знания – это тот, кто добросовестно и с верой переносит лишения и тяготы обучения, – сказал он. – Тот, кто без спешки, но и без промедления отправился в полный опасностей путь, чтобы разгадать, насколько это ему удастся, тайны знания и силы.

Человек знания в состоянии сделать всё, что угодно. Но он не может причинить вред окружающим людям

Человек идет к знанию так же, как он идет на войну, – полностью пробужденный, полный страха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступление от этого правила – роковая ошибка, и тот, кто ее

Человек может получать подтверждение от всего, что его окружает.

Человек может сделать гораздо больше и действовать гораздо лучше. Он допускает только одну-единственную ошибку – он думает, что в его распоряжении уйма времени

Человек побежден лишь тогда, когда он оставил всякие попытки и отрекся от самого себя.

Человек становится мужественным, когда ему нечего терять. Мы малодушны только тогда, когда есть еще что-то, за что мы можем цепляться

Человеческим существам нравится, когда им говорят, что следует делать, однако ещё больше им нравится сопротивляться и не делать того, о чём им говорили. Именно поэтому они прежде всего запутываются в ненависти к тому, кто им советует что-то делать

что если бы мы понаблюдали за детьми, то могли бы сказать о них, что они дерзновенные, отважные и вечно скачут. Если же мы понаблюдаем за родителями, то увидим, что они осторожные, пугливые и больше не прыгают. Нагваль сказал, что мы объясняем это тем, что они взрослые и имеют обязанности. Но это неправда. Дело лишь в том, что они потеряли острие.

Чтобы извлечь из жизни максимум, человек должен уметь изменяться. К сожалению, человек изменяется с большим трудом, и изменения эти происходят очень медленно. Многие тратят на это годы. Самым трудным является по-настоящему захотеть измениться

Разные фразы

– Не имеет значения, каким именно является решение, – сказал дон Хуан. – В этом мире нет ничего более серьезного, чем что-либо другое. Разве ты не понимаешь? В мире, где за каждым охотится смерть, не может быть маленьких и больших решений. Здесь есть лишь решения, которые мы принимаем перед лицом своей неминуемой смерти.

– Не имеет значения, что ты видишь, – объяснил он. – Ты можешь увидеть все что угодно, хоть слона. Важно, что ты при этом чувствуешь.

– Ты должен постепенно создать вокруг себя туман, шаг за шагом стирая все вокруг до тех пор, пока не останется ничего гарантированного, однозначного или очевидного. Сейчас твоя проблема в том, что ты слишком реален. Реальны все твои намерения и начинания, все твои действия, все твои настроения и побуждения. Но все не так однозначно и определенно, как ты привык считать. Тебе нужно взяться за стирание своей личности.

Беда в том, что ты вынужден всем все объяснять и в то же время хочешь сохранить ощущение свежести и новизны от того, что делаешь. Но оно исчезает после того, как ты рассказал кому-нибудь о том, что сделал, поэтому, чтобы продлить это, тебе необходимо выдумывать.

Белая птица вроде этой – знак и отказ от того, чтобы в нее стрелять, был единственным правильным решением.

Болезней не бывает. Бывает лишь индульгирование в своей слабости, – спокойно ответил дон Хуан. – И, пытаясь все подряд объяснить, ты всего лишь индульгируешь. Объяснения тебе больше не нужны.

Быть Нагвалем – значит быть лидером, учителем, быть тем, кто ведет и указывает путь.

В результате тот обрел «отвагу сытого желудка» и, обнаружив в кувшинах только пищу, пришел в ярость и разбил их о камни.

Его слова заставили меня взвиться. Я сказал, что отец был слаб и таким же был его мир идеальных поступков, которые он никогда не осуществлял. Я почти кричал.

Если бы это была твоя последняя битва на земле, я бы сказал, что ты – идиот, – спокойно проговорил он. – Свой последний поступок на земле ты совершаешь, находясь в совершенно дурацком состоянии

Не мог понять, что он имеет в виду, говоря «быть доступным». Он использовал испанские идиоматические выражения «ponerse al alcance» и «ponerse en el medio camino» – «быть в пределах досягаемости» и «находиться посреди оживленной улицы». – Ты должен оттуда убраться, – объяснил он. – Уйти с середины улицы, на которой полно машин и прохожих. Ты весь – там, всем своим существом, поэтому не имеет никакого значения, прячешься ты или нет. Прятаться там бессмысленно, ты можешь только воображать, что спрятался. Ты находишься посреди улицы; это значит, что каждый, кто по ней проезжа

Неужели тебе не ясно? – драматически сказал он. – Твоя личная история постоянно нуждается в том, чтобы ее сохраняли и обновляли. Поэтому ты рассказываешь своим друзьям и родственникам обо всем, что делаешь. А если бы у тебя не было личной истории, надобность в объяснениях тут же отпала бы. Твои действия не могли бы никого рассердить или разочаровать, а самое главное – ты не был бы связан ничьими мыслями.

Но как можно избавиться от личной истории? – Сначала нужно этого захотеть, а потом, действуя последовательно и гармонично, в конце концов просто отсечь ее.

По пути дон Хуан объяснил, что поиск «благоприятных» и «враждебных» мест имеет огромное значение для тех, кому приходится жить среди дикой природы.

Рассказывая о своем учителе, дон Хуан часто употреблял слово «диаблеро». Этим словом, которым, кстати, пользуются только индейцы из Соноры, называют оборотня, который занимается черной магией и способен превращаться в животных – птицу, собаку, койота или любое другое существо.

Сновидение – это так же серьезно, как видение, как смерть, как все, что происходит в этом жутком таинственном мире. Пускай для тебя это будет увлекательной тренировкой. Представь себе все самые невероятные вещи, которые ты мог бы совершить. Ведь возможности того, кто охотится за силой, в сновидении почти безграничны.

Собирая растения, объяснил он, нужно извиняться перед ними за причиненный вред и заверять их в том, что однажды и твое собственное тело послужит им пищей.

Тебе может казаться, что это ветер, потому что ветер – это все, что тебе известно.

Теперь ты довольно много знаешь об охоте, – продолжал дон Хуан, – и тебе легко осознать, что хороший охотник прежде всего знает одно – распорядок своей жертвы. Именно это и делает его хорошим охотником. Если ты вспомнишь, как я учил тебя охотиться, ты поймешь, о чем я говорю.

Цитаты Карлоса Кастанеда о воине

В жизни воина нет жалости к себе. Жалость к себе несовместима с силой.

В жизни воина нет места для жалости к себе.

В мире воина всё зависит от личной силы, а личная сила зависит от безупречности.

В мире нет ничего такого, чего воин не должен принимать в расчет. Воин рассматривает себя как бы уже мертвым, поэтому ему нечего терять. Самое худшее с ним уже случилось, поэтому он ясен и спокоен. Если судить о нем по его поступкам, то нельзя заподозрить, что он замечает всё.

Вещи, которые делают люди, не могут быть более важными, чем мир. Поэтому воин относится к миру, как к бесконечной тайне, а к тому, что делают люди – как к бесконечной глупости.

Видение доступно лишь безупречному воину.

Воин – это тот, кто ищет свободу. Печаль и другие эмоции – это не свобода.

Воин берет свою судьбу, какой бы она ни была, и принимает ее в абсолютном смирении. Он в смирении принимает себя таким, каков он есть, но не как повод для сожаления, а как живой вызов.

Воин всегда действует так, словно знает в точности, что делает, тогда как в действительности не знает ничего. Воин безупречен, если доверяет своей личной силе, независимо от того, мала она или огромна.

Воин всегда живет бок о бок со смертью. Воин знает, что смерть – всегда рядом, и из этого знания черпает мужество для встречи с чем угодно. Смерть – худшее из всего, что может с нами случиться. Но поскольку смерть – наша судьба и она неизбежна, мы — свободны. Тому, кто все потерял, нечего бояться.

Воин всю жизнь отрабатывает стратегию. Он сводит к минимуму возможность возникновения непредвиденных ситуаций. Того, что люди называют случайностями, можно избежать. Обычно такое происходит с дураками, вся жизнь которых – сплошное разгильдяйство.

Воин действует так, как будто никогда ничего не случалось. Он никогда не чувствует себя знающим. Он действует так, как будто он в полном контроле, даже если у него сердце в пятки ушло. Если действуешь таким образом, то замешательство рассеивается.

Воин делает что-либо лишь в том случае, если этого требует стратегическая линия его жизни. И это само собой подразумевает, что он находится в состоянии абсолютного самоконтроля и осознанно совершает все действия, которые считает необходимыми.

Воин должен быть гибким, чувствовать себя легко в любой ситуации, в какой бы он ни оказался.

Воин должен стремиться встретить любую вообразимую ситуацию, ожидаемую или внезапную, с равной эффективностью. Быть совершенным только в благоприятных обстоятельствах означает быть бумажным воином.

Воин начинает с уверенности, что его дух неуравновешен, а затем с полным осознанием, но без спешки и медлительности он делает всё лучшее для достижения этого равновесия.

Воин не должен поддаваться ничему, даже собственной смерти.

Воин не испытывает сочувствия ни к кому. Испытывать сочувствие – означает желать, чтобы другой человек был похож на тебя, был в твоей шкуре. Самая трудная вещь для воина – предоставить других самим себе. Безупречный воин предоставляет других самим себе и поддерживает их в том, что для них важнее всего. Только маг, который видит и является бесформенным, может позволить себе помогать кому-то. Каждое наше усилие помочь фактически является произвольным актом, руководимым исключительно нашим своекорыстием.

Воин не может быть ни беспомощным, ни испуганным ни при каких обстоятельствах. У воина есть время только для безупречности. Всё остальное истощает его силу. Безупречность восполняет ее.

Воин ни на что не жалуется и ни о чем не сожалеет.

Воин ни перед кем не опускает голову, но в то же время он никому не позволяет опускать голову перед ним. Нищий, напротив, падает на колени и шляпой метет пол перед тем, кого считает выше себя. Но тут же требует, чтобы те, кто ниже его, мели пол перед ним.

Воин никогда не бездельничает, но никогда и не торопится.

Воин никогда не берет на себя груз, который не в состоянии нести.

Воин никогда не бывает осажденным. Находиться в осаде означает, что имеешь какую-то личную собственность, которую могут подвергнуть осаде. У воина же ничего в мире нет, кроме его безупречности, а безупречности ничего угрожать не может. Тем не менее, в битве за свою собственную жизнь воин должен стратегически использовать все доступные средства, в том числе и отступление.

Воин относится ко всему с уважением. Он не идет напролом без необходимости. Воин ни у кого не идет на поводу, он сам по себе и всегда недоступен. Вовлекаясь во что-то, он всегда осознает, что делает. Он обрел контроль над своей слабостью и не потакает ей.

Воин проводит стратегическую инвентаризацию. Он составляет список всего, что делает. А затем решает, какие пункты этого перечня можно изменить, чтобы дать себе передышку в расходовании энергии. В стратегическом инвентарном списке воина чувство собственной важности фигурирует в качестве самого энергоемкого фактора. Одна из первейших забот воина – высвободить эту энергию для того, чтобы использовать ее для встречи с неизвестным. Безупречность же является тем, посредством чего осуществляется такое перераспределение энергии.

Воин с должным уважением относится к своей последней битве. И вполне естественно, что последний поступок должен быть самым лучшим. Это доставляет удовольствие. И притупляет страх.

Воин сомневается и размышляет до того, как принимает решение. Но когда оно принято, он действует, не отвлекаясь на сомнения, опасения и колебания. Впереди – еще миллионы решений, каждое из которых ждет своего часа. Это – путь воина.

Воин тем и отличается от обычного человека, что он все принимает как вызов, тогда как обычный человек принимает все как благословение или проклятие.

Воин тем и отличается от обычного человека, что он всё принимает как вызов, тогда как обычный человек принимает всё как благословение или проклятие. Жизнь воина – бесконечный вызов, а вызовы не могут быть плохими или хорошими. Вызовы – это просто вызовы.

Воин учитывает всё. Это называется контролем. Но закончив свои расчеты, он начинает действовать. Он отпускает поводья рассчитанного действия. Это – отрешенность. Воин никогда не уподобляется листу, отданному на волю ветра. Никто не может сбить его с пути. Намерение воина непоколебимо, его суждения окончательны, и никому не под силу заставить его поступать вопреки самому себе. Воин настроен на выживание, и он выживает, выбирая наиболее оптимальный образ действия.

Воина можно ранить, но обидеть его – невозможно.

Воина можно ранить, но обидеть его невозможно. Никакой поступок кого бы то ни было из людей не может его обидеть. Настроение воина необходимо, чтобы прорваться через пустые разговоры.

Воинам рекомендуется не иметь никаких материальных вещей, на которых концентрировалась бы их сила, а фокусироваться на духе, на действительном полете в неведомое, а не на тривиальных щитах. Щиты не дают человеку жить спокойно.

Воины выигрывают свои битвы не потому, что бьются головами о стены, а потому, что берут их. Воины прыгают через стены. Они не преуменьшают их.

Воины полной свободы сами выбирают время и способ своего ухода из этого мира. И когда этот миг наступает, приходит огонь изнутри, и они сгорают в нем, исчезая с лица земли, свободные, словно их здесь никогда не было.

Всё, окружающее нас, является непостижимой тайной. Мы должны пытаться раскрыть эту тайну, даже не надеясь добиться этого. Воин, зная о непостижимой тайне окружающего мира и о своем долге пытаться раскрыть её, занимает своё законное место среди тайн и сам себя рассматривает как одну из них.

Всё, что воин делает – это позволяет убедить себя в наличии силы, скрытой в самом его существе и в том, что он может овладеть ею. Как только воин овладевает ею, она сама начинает приводить в действие энергетические поля, которые доступны нам, но не находятся в нашем распоряжении. Это и есть магия. В этом случае мы начинаем видеть, т.е. воспринимать нечто иное, но не как воображаемое, а как реальное. И тогда мы начинаем знать без каких бы то ни было слов.

Встречаясь с неожиданным и непонятным и не зная, что с этим делать, воин на какое-то время отступает, позволяя своим мыслям бродить бесцельно. Воин занимается чем-то другим.

Для воина не существует ничего вне контроля.

Дух воина не связывается ни потаканием себе и жалобами, не связывается он победами или поражениями. Дух воина связывается только с борьбой, и каждое усилие — это последняя битва воина на земле.

К тому времени, когда воин способен превзойти видение и сновидение и осознает свое свечение, в нем больше не остается заинтересованности в других людях и других подобных интересов

Когда воина начинают одолевать сомнения и страхи, он думает о своей смерти. Мысль о смерти — единственное, что способно закалить наш дух

Любой воин может стать человеком знания. Я уже говорил тебе, что воин – это безупречный охотник, который охотится за силой. Если охота его будет успешной, он может стать человеком знания.

Но должен тебя предупредить: как умение охотиться не сделало тебя охотником, так и овладение искусством воина не сделает тебя воином.

Обычный человек слишком озабочен тем, чтобы любить людей, и тем, чтобы его любили. Воин любит, и всё. Он любит всех, кто ему нравится, и всё, что ему по душе, но он использует свою контролируемую глупость, чтобы не беспокоиться об этом. Что полностью противоположно тому, чем занимается обычный человек. Любить людей или быть любимым ими — это ещё далеко не всё, что доступно человеку

Один из принципов воина заключается в том, чтобы никому и ничему не давать воздействовать на себя, и поэтому воин может видеть хоть самого дьявола, но по нему этого не скажешь. Контроль воина должен быть безупречным

Одинаковое отношение ко всему – будь то лев, водяные крысы или люди – одно из величайших достижений духа воина. Для этого необходима сила

Отрешенный воин знает, что невозможно отвести смерть и что у него есть только одна поддержка – сила его решений. Он должен быть мастером своего выбора. Он должен полностью понимать, что он сам целиком отвечает за свой выбор и что если он однажды сделал его, то у него нет больше времени для сожалений или упреков в свой адрес. Его решения окончательны просто потому, что его смерть не дает ему времени привязаться к чему-либо

Похоже, что ты гоняешься за радугой, вместо того, чтобы стремиться к смирению воина. Разница между этими понятиями огромна. Самоуверенность означает, что ты знаешь что-то наверняка. Смирение воина – это безупречность в поступках и чувствах

Различие между обычным человеком и воином состоит также в том, что воин знает о существовании удачи, и знает, что одна из задач воина – быть всегда наготове. Поэтому, когда удача появляется в пределах его досягаемости, воин хватает ее, т.к. ждал этого момента и готовился к нему, развивая необходимую быстроту и ловкость

С осознанием своей смерти, своей отрешенностью и силой своих решений воин размечает свою жизнь стратегическим образом.

Самая трудная вещь в мире для воина – предоставить других самим себе.

Сила командует тобой и в то же время тебе подчиняется. Охотник за силой ловит ее, а затем накапливает, как личную находку. Его личная сила, таким образом, растет, и может наступить момент, когда воин, накопив огромную личную силу, станет человеком знания

Смирение воина и смирение нищего – разные вещи. Воин ни перед кем не опускает голову, но в то же время он никому не позволит опустить голову перед ним. Нищий, напротив, падает на колени и шляпой метет пол перед тем, кого считает выше себя. Но тут же требует, чтобы те, кто ниже него, мели пол перед ним

Став воином, человек может пойти дальше. Человек может научиться видеть, ему не нужно больше быть ни воином, ни магом. Став видящим, человек становится всем, сделавшись ничем. Он может заполучить всё, что только пожелает и достичь всего, к чему бы ни устремился. Но он не желает ничего и вместо того, чтобы забавляться людьми, как безмозглыми игрушками, он растворяется среди них, разделяя их глупость. Разница лишь в том, что он контролирует свою глупость, а обычный человек – нет

Стань доступным Силе; ухватись за свои сновидения, – сказал он в ответ. – Ты называешь их снами, поскольку не властен над ними. Воин – тот, кто ищет Силу, и он не зовет это сном. Сновидения для него – реальность.

Стремление к совершенствованию духа воина – единственная задача, достойная человека.

Только воин выживает на пути знания. В образе жизни воина кроется сила. Именно она позволяет ему жить лучшей жизнью.

Только искусство быть воином является единственным способом уравновесить ужас перед тем, что ты человек и восхищение перед тем, что ты человек.

Уверенность в себе воина и самоуверенность обычного человека – это разные вещи. Обычный человек ищет признания в глазах окружающих, называя это уверенностью в себе. Воин ищет безупречности в собственных глазах и называет это смирением. Обычный человек цепляется за окружающих, а воин рассчитывает только на себя.

Удача – это что-то вроде маленького абстрактного хвостика, который возникает перед самым нашим носом и принимается призывно вилять, как бы приглашая его схватить. Но обычно мы слишком заняты делами или слишком погружены в очень умные мысли или слишком тупы и ленивы для того, чтобы осознать: этот хвостик – хвостик удачи. Воин же всё время собран и находится в состоянии полной готовности, у него внутри – словно сжатая пружина, и ум его всегда готов проявить максимум сообразительности, чтобы в мгновенном броске ухватить этот хвостик удачи.

Характер его определяется типом личности воина.

Ход жизни воина неизменен, – сказал он мне однажды. – Вопрос лишь в том, насколько далеко уйдет он по узкой дороге, насколько безупречным он будет в нерушимых границах… Если на его пути встречаются препятствия, воин стремится безупречно преодолеть их. Если на своей тропе он встречает невыносимые трудности и боль, он плачет, и все его слезы, вместе взятые, не смогут сдвинуть линию его судьбы даже на толщину волоска.

Человеку нужна только безупречность, энергия. А начинается всё с какого-нибудь одного действия, которое должно быть целенаправленным, точным и осуществляемым с непреклонностью. Повторяя такое действие достаточно долго, человек обретает несгибаемое намерение. А несгибаемое намерение может быть приложено к чему угодно. И, как только оно достигнуто – путь свободен. Каждый шаг повлечет за собой следующий и так будет до тех пор, пока потенциал воина не будет реализован.

Чтобы в темноте подняться вверх, тебе необходимо было одновременно себя контролировать и от себя отказаться, бросив самого себя на произвол судьбы. Такое состояние я и называю настроением воина.

Чтобы стать воином, человек прежде всего должен полностью осознать свою собственную смерть. Но простое беспокойство в связи с возможностью умереть ничего не дает. Поэтому необходима отрешенность. Тогда идея неизбежности смерти становится безразличной. Только мысль о смерти может дать человеку отрешенность, достаточную для того, чтобы принуждать себя к чему бы то ни было. Но это – не страстная жажда, а молчаливая страсть, которую воин испытывает к жизни и ко всему, что в ней есть. Он знает, что смерть следует за ним по пятам и не даст ни за что зацепиться, поэтому он пробует всё, ни к чему не привязываясь

Чтобы стать человеком знания, нужно быть воином, а не ноющим ребенком. Бороться, не сдаваясь, не жалуясь, не отступая, бороться до тех пор, пока не увидишь. И всё это лишь для того, чтобы понять, что в мире нет ничего, что имело бы значение

Цитаты из книги Кастанеды «Путь воина»

  1. «Беспокойство неизбежно делает человека доступным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставляет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепившись, он уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился.»
  2. «Вещи, которые делают люди, не могут быть более важными, чем мир. Поэтому воин относится к миру, как к бесконечной тайне, а к тому, что делают люди – как к бесконечной глупости.»
  3. «Вместо того чтобы посвятить себя миру, человек растрачивает себя на дела.»
  4. «Воин – это тот, кто ищет свободу. Печаль и другие эмоции – это не свобода.»
  5. «Воин никогда не бывает осажденным. Находиться в осаде означает, что имеешь какую-то личную собственность, которую могут подвергнуть осаде. У воина же ничего в мире нет, кроме его безупречности, а безупречности ничего угрожать не может. Тем не менее, в битве за свою собственную жизнь воин должен стратегически использовать все доступные средства, в том числе и отступление.»
    «Воинам рекомендуется не иметь никаких материальных вещей, на которых концентрировалась бы их сила, а фокусироваться на духе, на действительном полете в неведомое, а не на тривиальных щитах. Щиты не дают человеку жить спокойно.»
  6. «Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни всё что угодно. В любое время. Мгновенно.»
  7. «Пустая трата времени – жить, чтобы питаться и питаться, чтобы жить – и так до самой смерти.»
  8. «Развлечения, придуманные людьми, как бы они при этом ни извращались – всего лишь жалкие потуги забыться, не выходя за пределы порочного круга – питаться, чтобы жить и жить, чтобы питаться. Нет ничего страшнее»
  9. «Существует один способ учиться – реальное действие. Праздные разговоры бесполезны.»
  10. «Человек может сделать гораздо больше и действовать гораздо лучше. Он допускает только одну-единственную ошибку – он думает, что в его распоряжении уйма времени.»
  11. Путь Воина видится мне как одна из форм минимализма — как внутреннего, так и внешнего. Концентрации на действии, удалении из своей жизни всего лишнего — деструктивных привычек, вещей, людей; осознании собственной смертности и того что времени у нас очень мало и не стоит растрачивать его попусту.кастанеда на английском
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: